Автор: 
— Чайка с «Зенитом». В мореходке на практике. В море была судовая практика, это еще до армии. Теплоход «Зенит» назывался, учебный такой. У нас там группа была 120 человек и отличительно, что все такое сделали, все 120 человек. Мне было 18 лет.
— Больно было первую татуировку делать?
— Да нет, ну покалывало так, тык-тык, знаешь. И чайку на груди делал тоже в армии.
— Чайка раньше была гербом Ленинграда. Морская чайка, как символ.
— Там же, на следующий день.
— Почему факел?
— Дак два года сгорели в пламени, в армии.
— Не, никогда.
— Никогда не хотелось убрать?
— А зачем? Нет, все нравятся.
— Не помню, по-моему, нет. Тогда люди были более тактичные, постеснялись бы спросить.
— Если бы ты сейчас захотел сделать татуировку, то что бы это было?
— Не знаю. Да не, не стал бы больше.
— Как отнеслись к твоим татуировкам родные? Мама, кто-то еще из родственников? Что-нибудь говорили по поводу татуировок?
— А что они скажут?! Мое дело!
— А друзья?
— Друзья: «Ну ты и даешь! Теперь тебя заграницу разведчиком не пошлют.»
— Делали в армии на учениях, в г. Юрга. Зимой в 1972 году. Протерли одеколоном, потом он по фото нарисовал и стал делать. Делали иголками, 3 швейные иголки и тушь. Делали недолго, часа 2 примерно. Заживало нормально. Рубашку нательную надел и все. Ничем не мазали, так забинтовал и все.
— А кого? Фотография была бабушкина, говорю: «Миша, сделай!» Мальчик наш Пушкинский, рисовал хорошо.
— Хорошая моя, конечно, я рада была! Мне было приятно, еще как!
— Ты знала об этом намерении или уже по факту узнала?
— Не знала, только когда увидела.
— Тебе хотелось когда-нибудь, чтобы дедушка удалил татуировки?
— Никогда! Мне очень нравилось. По тому времени очень мало у кого были татуировки, очень мало. Для меня это было гордостью, гордая была, что у моего мужа! И тем более я! (речь про портрет на плече.) Когда на пляж мы ездили в Сухуми отдыхать, многие оглядывались, смотрели. Поэтому, конечно, приятно было.
